9-я студия — 10 — ПРЕЗИДЕНТ С ПОЛНОМОЧИЯМИ СУЛТАНА: СУДЬБОНОСНЫЙ РЕФЕРЕНДУМ В ТУРЦИИ
ВИЗИТ ТИЛЛЕРСОНА В МОСКВУ НА ФОНЕ ВОЗМОЖНОЙ АТАКИ США НА КНДР
САММИТЫ ЕАЭС И ОДКБ В БИШКЕКЕ: МОЛДОВА ПОЛУЧИЛА СТАТУС НАБЛЮДАТЕЛЯ В ЕАЭС
ПРЕЗИДЕНТ С ПОЛНОМОЧИЯМИ СУЛТАНА: СУДЬБОНОСНЫЙ РЕФЕРЕНДУМ В ТУРЦИИ
Воскресенье, 16 апреля, без всякого преувеличения – судьбоносный день для Турецкой Республики и для главы государства 63-летнего Реджепа Тайипа Эрдогана. В этот день в стране пройдет референдум, который в случае успеха откроет путь для перехода наследницы Османской империи от парламентской демократии к почти ничем не ограниченной президентской форме правления. Полномочия президента будут настолько расширены, что турецкие СМИ дружно окрестили новую иерархию власти «султанат».
Более шести столетий у руля Османской империи стояли султаны (в русской версии – «царь», в иранской версии – «шах»). Властолюбивые правители изначально небольшой по территории страны постепенно завоевали Малую Азию и Закавказье, большую часть Северной Африки, Месопотамию и Балканский полуостров. Как и русские цари, турецкие султаны имели полную свободу действий, не ограниченную ни парламентом, ни другими институтами власти. Отсюда – постоянные войны, злоупотребление властью, коррупция, что в итоге привело к тому, что в период Первой мировой войны Османская империя на фоне экономически мощных Великобритании и Франции выглядела как колосс на глиняных ногах.
Последний султан Османской империи Мехмед VI Вахидеддин с позором бежал из страны в 1922 году, спустя 4 года после подписания в Мудросе унизительного соглашения с Антантой, которое фактически давало Англии и Франции право оккупировать Турцию и передавали им контроль над проливами Босфор и Дарданеллы. Тогда страну от распада спас Мустафа Кемаль Ататюрк, который призвал жителей страны к войне с оккупантами. После победы над интервентами в 1922 году парламент Турции принял закон об упразднении султаната. А 29 октября 1923 года Мустафа Кемаль Ататюрк провозгласил о создании нового государства под названием «Турецкая Республика».
Теперь, похоже, референдум 16 апреля 2017 года в случае его успеха положит конец «Турецкой Республике» в той форме, в которой видел ее отец-основатель Ататюрк. Наученный горьким опытом султаната, Мустафа Кемаль добился того, чтобы в Конституции 1923 года полномочия президента Турецкой Республики были ограничены жестким контролем со стороны парламента. Опасаясь того, что «народ еще не созрел до демократии», Ататюрк ввел запрет на всенародные выборы президента: главу государства выбирал парламент, причем он не мог находиться на этом посту больше одного семилетнего срока.
Эту традицию «сломал» Реджеп Эрдоган в 2002 году, когда возглавляемая им Партия справедливости и развития уверенно победила на парламентских выборах, открыв дорогу для восхождения своего харизматичного лидера на вершину власти. 30 сентября 2012 года премьер-министр Турции Реджеп Эрдоган переизбран лидером правящей партии. Он настоял на изменениях в Конституцию Ататюрка, и на первых всенародных выборах президента 10 августа 2014 года был избран на пост главы государства.
Известный американский профессор Дэвид Гребер уже тогда с тревогой отмечал: «В Турции за последние несколько лет произошёл резкий сдвиг в сторону авторитаризма. Складывается впечатление, что Эрдоган добивается смены формы правления на президентскую, при которой он будет де-факто диктатором».
Похоже, пророчество ученого из США сбывается: конституционная реформа наделяет Эрдогана такими же широкими полномочиями, какие были у турецких султанов. В новой иерархии власти должность премьер-министра упраздняется, и здесь намек на американскую модель, где нет главы правительства, а есть президент США. Однако далее сходство с демократией заокеанской державы прекращается.
Если президент США полностью зависит от Конгресса, не может распустить его, и, напротив, сам может быть подвергнуть процедуре импичмента, то в Турции все наоборот. Президент сможет распускать парламент, назначать вице-президента, министров, членов коллегии судей, прокуроров и начальника генштаба вооруженных сил, а также выпускать президентские указы, имеющие силу законов без одобрения парламентом.
Чисто формально парламент может абсолютным большинством голосов инициировать расследование в отношении президента и добиться его импичмента через высший судебный орган страны. Но как только парламент проголосует за начало процедуры импичмента, президент Турции имеет право в тот же день распустить законодательный орган страны. Это было бы смешно, если не печально. То есть такая пародия на американскую систему «сдержек и противовесов», которую с ювелирной точностью прописали в Конституции США отцы-основатели.
И тут нарушается другое табу, наложенное Ататюрком: до прихода Эрдогана к власти ни один президент не осмеливался ограничивать власть армии, которая время от времени совершала перевороты при малейшем намеке на посягательства на светский характер политической системы. После прошлогоднего июльского путча Эрдоган поклялся своим сторонникам урезать права армии настолько, чтобы у нее впредь не было ни малейшего соблазна вмешиваться в политическую жизнь страны.
В случае успеха референдума 16 апреля с.г. 3 ноября 2019 года в Турции в один день состоятся президентские и парламентские выборы. Так как отсчет президентских сроков начнется с нуля, в случае избрания Эрдогана на первый пятилетний срок он может в 2024 году еще раз баллотироваться на пост главы государства еще на один срок. Таким образом, он может остаться у власти до 2029 года. В совокупности Эрдоган будет у власти ровно 27 лет. Такому долгому пребыванию на вершине власти могли бы позавидовать многие султаны Османской империи.
Итак, Турция стоит на пороге перехода от парламентской демократии к авторитарному правлению, которое в глазах Запада мало чем будет отличаться от режимов личной власти, который существовали в странах Ближнего Востока до «арабской весны». Отсутствие контроля над президентом со стороны парламента и СМИ может привести к тому, что Турция превратится в «осажденную крепость, окруженную врагами».
Тревожные признаки такого поиска врагов видны уже сейчас. К примеру, в марте с.г. Эрдоган заявил: «После референдума о расширении президентских полномочий Турция может пересмотреть отношения с фашистской и жестокой Европой. Эта Европа, как до Второй мировой войны, расистская и фашистская. Антиисламская и антитурецкая».
Еще дальше в своих рассуждениях пошел ближайший соратник Эрдогана — глава МИД Турции Мевлют Чавушоглу. «В Европе вскоре начнутся священные войны, — уверен министр. — Если вы посмотрите на большинство партий, вы увидите, что нет никакой разницы между социал-демократами и фашистом Вилдерсом. У всех одинаковый образ мыслей. Куда вы пойдете? Куда вы поведете Европу? Вы тянете Европу в бездну».
Исходя из таких заявлений Эрдогана и его соратников, можно сделать тревожный вывод: Турция при Эрдогане грозит превратиться в страну-изгоя в глазах такой мощной организации, как Европейский союз. При этом в Анкаре должны понимать, что турецкая экономика, которая в технологическом плане значительно отстает от ведущих стран ЕС, не продержится долго на плаву, если Эрдоган прервет политические и экономические связи со Старым Континентом.
ВИЗИТ ТИЛЛЕРСОНА В МОСКВУ НА ФОНЕ ВОЗМОЖНОЙ АТАКИ США НА КНДР
«Каждый остался при своем мнении» — такой итог можно подвести состоявшемуся в День космонавтики 12 апреля визиту госсекретаря США в Москву. Пятичасовые переговоры Рекса Тиллерсона с главой МИД России Сергеем Лавровым проходили за плотно закрытыми дверями. А на итоговой совместной пресс-конференции главы внешнеполитических ведомств выглядели настолько уставшими, что, казалось, у них не было сил даже для дежурной улыбки при протокольном рукопожатии для теле- и фотокамер.
Впрочем особых причин для улыбок и шуток не было: стороны практически ни о чем не договорились. Тиллерсон, как заученный урок, продолжал говорить о нелегитимности Башара Асада и о том, что в новом руководстве Сирии ему не должно быть места. Москва требовала от Вашингтона доказательств того, что химическую атаку в Идлибе, которая стала поводом для ракетного удара «Томагавками», совершило руководство Сирии, а не ИГИЛ или сирийская прозападная вооруженная оппозиция. Москва будет настаивать на проведении тщательного расследования инцидента в Хан- Шейхуне по линии Организации по запрещению химического оружия (ОЗХО).
Сергей Лавров заявил Тиллерсону, что ракетные удары по Сирии не должны повториться. «Хочу подчеркнуть крайне провокационную роль, которую сыграл удар коалиции, возглавляемой США, по сирийскому военному аэродрому, — заявил министр. — Мы очень подробно говорили об этой ситуации с госсекретарем США и пришли к общему мнению, что подобное не должно повториться».
Пока Лавров и Тиллерсон вели переговоры, американский телеканал NBC News сообщил «молнию»: США готовы нанести упреждающий удар по КНДР. По данным канала, окружение Дональда Трампа дало утечку в СМИ: мы готовы нанести по Северной Корее упреждающий удар, если Пхеньян проведет очередное испытание ядерного оружия. По данным ЦРУ, в КНДР могут провести очередное испытание уже в ближайшие выходные, и для предотвращения этого в 500 километрах от северокорейского ядерного полигона ВМС США разместили два эсминца, оснащенные крылатыми ракетами «Томагавк».
Кроме того, при необходимости к удару подключатся тяжелые бомбардировщики, размещенные на острове Гуам в Тихом океане. Дональд Трамп дает понять: что «США самостоятельно займутся ядерной проблемой Северной Кореи, если Китай не собирается этого делать». Наблюдатели обратили внимание, что Москва, вопреки ожиданиям, не заявила о недопустимости военных ударов США по КНДР, а ограничилась лишь призывом ко всем странам мира «действовать разумно и обдуманно».
Американский политолог Иэн Бреммер, подводя итог визита Тиллерсона, отмечает: «Двусторонние отношения, по его словам, находятся сейчас в низшей точке за последние десятилетия. Создается впечатление, что Трамп, обеспокоенный расследованием Сената США относительно связей его избирательного штаба с Россией, всячески пытается показать, что он не боится России и может разговаривать с ней с позиции силы».
САММИТЫ ЕАЭС И ОДКБ В БИШКЕКЕ: МОЛДОВА ПОЛУЧИЛА СТАТУС НАБЛЮДАТЕЛЯ В ЕАЭС
В Сразу два значимых саммита на высшем уровне состоялись 14 апреля в Бишкеке — заседания глав государств Евразийского союза и Организации Договора о коллективной безопасности. Лидеры бывших советских республик встретились, чтобы обсудить экономическую интеграцию и военно-политическое сотрудничество. На саммите ЕАЭС статус наблюдателя получила Молдавия, поэтому на совещание прибыл и президент этой страны Игорь Додон.
«Для нас сегодняшнее событие очень важное. Народ Молдовы очень внимательно следит за интеграционными процессами, которые происходят в ЕАЭС. По всем социальным вопросам большинство граждан Республики Молдовы открыто выступают за интеграцию с Евразийским экономическим союзом. Мы понимаем трудности, понимаем, что будет непросто. Хочу вас заверить, что в моем лице вы получили партнера и друга», — подчеркнул Игорь Додон.
Сейчас в организацию входят Россия, Киргизия, Казахстан, Белоруссия и Армения. Примечательно, что предыдущая встреча глав ЕАЭС прошла без президента Белоруссии. В этот раз Александр Лукашенко приехал, дав понять, что Минск и Москва помирились. В ходе саммита стало известно, что Таджикистан также хочет вступить в ЕАЭС. А пока же лидеры стран ЕАЭС подписали 11 документов, расширяющие экономическое сотрудничество внутри союза.
В киргизской столице состоялась также неформальная встреча лидеров ОДКБ. Речь шла в первую очередь о совместной борьбе с терроризмом.
ОДКБ — Организация Договора о коллективной безопасности В нее входят шесть стран: Россия, Армения, Белоруссия Казахстан, Киргизия и Таджикистан. Сегодня в Бишкеке прошло юбилейное заседание — ОДКБ 25 лет. Встреча прошла в закрытом режиме. Как утверждают источники, близкие к саммиту, на заседании ОДКБ обсуждали две основные темы – совместная борьба с терроризмом и создание заслона на пути нелегальной миграции.
Тем не менее, по прогнозам ЕЭК, уже в 2018 году участники ЕАЭС смогут, к примеру, полностью обеспечить общий рынок овощами собственного производства, а также некоторыми другими продуктами питания.
Айдын Мехтиев, политический обозреватель, член-корреспондент Парижского центра дипломатических и стратегических исследований[/i]
